Суровые времена - Страница 20

Пожары. Пока что – всего несколько, однако…

– Отошли от стены, – сказал Ваше Сиятельство.

Высунувшись из-за мантелета, я взглянул вниз. Никто не соблазнился возможностью снять меня. Может, приняли за очередного призрака.

Конечно же, тенеземцы уходили, оставляя нам все свои распрекрасные крючья без веревок, – приберегите, может, пригодятся когда.

– Ну, пожалуй, можно отложить мечи в сторонку и перекинуться в тонк, – заявил Одноглазый.

– Ты уже второй раз лезешь с этой глупостью, – заметил я. – Какой кретин сядет с тобой играть? Таких уже в живых-то не осталось.

Одноглазый в карты мухлюет – и неудачно. Ловят его всякий раз. И играть с ним не станет никто.

– Слушай, Мурген, я исправился! Правда. Никогда более не стану позорить свой дар ради…

Пустое. Сколько раз он в этом клялся и божился… Первое, о чем мы предупреждали всякого новобранца после приведения к присяге, – не садиться за карты с Одноглазым.

Отряд тенеземцев, отступивших с моего участка стены, направился к холмам. Каждый нес факел. Похоже, что вел их сам Хозяин Теней.

– Клетус! Лонгинус! Починили хоть что-нибудь? Можете дать залп по той толпе?

Братья сбивались с ног, ремонтируя машины. Две были уже налажены, натянуты и заряжены. «Залп», конечно, громко сказано…

– Зачем? – поинтересовался Одноглазый.

– На всякий случай. Может, повезет. Все равно Тенекрут уже не станет злее, чем сейчас. Он уже небось зарекся оставлять кого-либо из нас в живых.

Баллисты ухнули. Выпущенные ими бревна не попали в Тенекрута. Тот отозвался чем-то наподобие наспех созданного заряда волшбы, сокрушившего несколько кубических ярдов стены далеко в стороне от моих ребят.

Шум на другом конце города становился все громче. Похоже, даже приблизился к нам.

– Они в городе, – сказал Ваше Сиятельство.

– Целая уйма, – согласился Бадья. – Видно, придется почистить улицы.

Вот такое позитивное мышление я люблю!

Однако, Могаба предпочитает заниматься чистками сам, в компании наров и таглиосцев.

Нам же лучше. Пусть жрет все, что сможет проглотить.

Мне здорово хотелось вздремнуть. Этот длинный день никак не мог кончиться. Ох-хох-хо… Ничего, скоро мне обеспечат сон. Вечный.

Через некоторое время я получил известие, что на улицах появились небольшие отряды южан, истребляющие всех подряд.

– Господин!

– Дрема? Что стряслось?

Дрема – таглиосский шадарит, принявший присягу чуть раньше, чем я решился взяться за перо. Когда на него ни взгляни – он словно бы вот-вот заснет. И выглядит словно четырнадцатилетний. Симпатичный парнишка. Красивые мальчики – развлечение, дозволенное для мужчин всех трех крупнейших религиозных групп Таглиоса. И Душилы посылали самых красивых из своих сыновей заманивать жертвы, чтобы затем расправиться с ними.

Сколько земель, столько обычаев. И с ними, хочешь не хочешь, приходится считаться. Впрочем, Дрема предпочитал придерживаться наших установлений.

– Господин, – доложил он, – нары и не думают мешать южанам двигаться сюда. Вообще их не трогают – с той минуты, как те прорвались за стену. Пока те не приблизились к их казармам.

– Они это – нарочно? – поинтересовался Бадья.

– Что за дурацкий вопрос, – буркнул кто-то.

– Нет, ты поди ж ты! – зарычал Одноглазый. – Ну, все! Лопнуло мое терпение!

– Заткнись, Одноглазый. – Трудно было осознать случившееся, однако Могаба был вполне способен направить противника на нас, дабы разрешить вопросы внутриотрядного первенства. Ему хватит совести вообразить это блистательным решением нескольких задач сразу. – Чем вопить, давай лучше поразмыслим.

Пока прочие пыхтели над столь тяжелой работой, как размышление, я расспросил Дрему поподробнее. К несчастью, кроме приблизительных направлений, коими южане пробивались в глубь города, он почти ничего не мог сообщить.

Пенять на тенеземцев не стоило. Все солдаты с начала времен с радостью пользуются возможностью ударить в точку наименьшего сопротивления.

Быть может, мы сумеем воспользоваться этим и завлечь часть их в ловушку.

Я даже разглядел забавную сторону нашего положения:

– Могу спорить, Ворчун предсказал бы это за месяц вперед – с его-то паранойей насчет якобы друзей и союзников.

Неподалеку согласно каркнула ворона.

Я должен был учесть такой поворот. Должен. «Далекое» не значит «невозможное». Нужно было составить план действий и на подобный случай.

Одноглазый сделался серьезнее, чем когда-либо.

– Ты понимаешь, что это значит, если Дрема прав?

– Отряд воюет сам с собою.

Недомерок отмахнулся, словно то был всего лишь очередной докучный москит правды жизни.

– Скажем, Могаба обеспечил им золотой мост и их руками хочет избавиться от нас. Однако, чтобы добраться сюда, им еще надо пройти сквозь паломников.

Что это значит, я сообразил почти сразу.

– Вот мерзавец! Он намерен вынудить их бить тенеземцев ради самозащиты! То есть воспользоваться ими, чтобы уничтожить своих врагов…

– Может, этот змей куда хитрее, чем мы считали, – пробурчал Бадья. – Здорово он изменился после Джии-Зле.

– Так нельзя, – пробормотал я, хотя на нашей стороне и прибавлялось бойцов, хотят они того или нет.

Помимо нескольких стычек с заблудившимися во время последних рейдов врагами, самое худшее, что случилось с нюень бао, – это то, что путь паломничества завел их прямиком в самую гущу чужой войны. А они изо всех сил старались сохранять нейтралитет.

У Тенекрута в городе непременно имеются соглядатаи. Значит, он должен знать, что нюень бао не желают ни с кем враждовать…