Суровые времена - Страница 83

Где-то вдали, словно в конце длинного, страшного туннеля, я видел дядюшку Доя, опустившегося на колени возле Тай Дэя. Меж ними и мной лежали три мертвых тела. Двоих, судя по чистым, аккуратным разрубам, сразил Бледный Жезл. Третий был явно убит во гневе. Похоже, противник его вовсе вышел из себя.

Дядюшка Дой прижимал голову Тай Дэя к груди. Левая рука Тай Дэя свисала так, словно была сломана. Правая – обнимала То Тана. Голова пятилетнего мальчонки была как-то странно склонена в сторону. Лицо Тай Дэя было бледно. Сознание – витало в каких-то иных мирах.

Дядюшка Дой поднялся и пошел ко мне. Заглянув в глаза, покачал головой, придвинулся ближе и обнял меня могучими ручищами.

– Их было слишком много. И все произошло слишком быстро.

Я осел на пол.

То было настоящее. То был сегодняшний день. То был новый ад, где мне ни за что не хотелось оставаться.

…обрывки…

…почерневшие обрывки, со слабым хрустом крошащиеся в пальцах.

Побуревшие с углов страницы с полудюжиною начертанных неверною рукою слов, содержание коих более неизвестно.

Все, что осталось от двух томов Анналов. Тысяча часов работы. Четыре года нашей истории. Все это пропало навсегда…

Дядюшке Дою что-то требуется. А, хочет напоить меня каким-то странным зельем нюень бао.

Обрывки…

…повсюду вокруг – обрывки моей работы, жизни моей, любви и боли, разметанные суровым временем… Тьма. И – лишь черепки времени во тьме…

Эй, там! Добро пожаловать в город мертвых…

86

В помещении было полно стражников.

Что происходит? Мысли мои смешались. У меня снова был припадок?

Дым. Кровь. Настоящее. Жестокое настоящее, пышущее болью, словно дракон – огнем.

Только тут я заметил присутствие капитана. Он, покачивая головой, вышел из задней комнаты, с любопытством глядя на дядюшку Доя.

Ворвался Корди Мотер, и вид у него был – словно перед лицом наиужаснейшего ужаса за всю его долгую и безрадостную жизнь. Он направился прямо к Старику. Я разобрал лишь:

– …повсюду мертвые.

Ответа Костоправа я тоже не расслышал.

– …за тобой?

Костоправ пожал плечами.

– Ты просто прогнал последних…

Вбежавший гвардеец что-то шепнул Мотеру.

– Слушайте! – рявкнул тот. – Там еще остались живые! Всем соблюдать осторожность! – Они со Стариком подошли поближе. – Они заплутали в лабиринте. Чтобы всех разыскать, нужен Одноглазый.

– Ох-хо, когда же это кончится?

Судя по всему, капитан ужасно устал.

Дядюшка Дой объявил, ни к кому в особенности не обращаясь:

– Они только начинают расплачиваться.

Таглиосский его был великолепен, учитывая, что еще вчера он не знал на нем ни слова.

Из задней комнаты, согнувшись, еле переставляя ноги, вышла матушка Гота. Она, по обычаю женщины нюень бао перед лицом катастрофы, сварила нам чаю. Наверняка то был худший день в ее жизни. Чай оказался хорошим.

Капитан снова испытующе взглянул на дядюшку Доя и опустился возле меня на колени.

– Что здесь случилось, Мурген?

– Толком не знаю. Начало пропустил. Я заколол одного. Вон того. От толчка упал на стол. Провалился вроде как в дыру во времени. Может быть. Проснулся – все горело.

Вокруг были разбросаны обуглившиеся страницы. Рука болела ужасно.

– Повсюду были мертвые. Что и как, я не видел. Очнулся лишь недавно.

Костоправ переглянулся с Мотером и правой рукой сделал жест, изображавший дядюшку Доя.

Корди Мотер на отличном нюень бао попросил дядюшку рассказать, как было дело.

Поистине, ночь тысячи сюрпризов!

– Эти Обманники были умелы, – сказал дядюшка Дой. – Напали без предупреждения. Я проснулся лишь на миг раньше, чем двое навалились на меня.

Он объяснил, как избежал смерти, сломав чей-то хребет и чью-то шею. Содеянное он описывал цинично и даже критически.

Не пощадил ни Тай Дэя, ни себя самого. Себя он винил в том, что, поддавшись гневу, пустился в погоню за бежавшими Обманниками, чье бегство оказалось диверсией. Тай Дэй, которого еще не успели и унести, заслужил критику тем, что поддался мимолетным колебаниям, стоившим ему сломанной руки.

– Дешево отделался, нечего сказать, – заметил Костоправ.

Дядюшка Дой кивнул, пропуская мимо ушей сарказм капитана. Он стоически платил за то, что позволил обмануть себя.

В моих комнатах, обнаружилось четырнадцать трупов не считая тех, что уничтожили Анналы. Двенадцать Обманников, моя жена и мой племянник. Шестеро были убиты Бледным Жезлом, трое – руками Тай Дэя. Двоих уложила матушка Гота, а одного заколол я.

Сжав мое плечо, что должно было означать умиротворяющий жест, дядюшка Дой сказал:

– Воин не губит женщин и детей. Это – дело зверей. Когда звери убивают людей, люди бывают вынуждены излавливать и уничтожать их.

– Хорошо сказано, – заметил Костоправ. – Но Обманники никогда и не называли себя воинами.

Дядюшкина речь не произвела на него впечатления.

Мотер тоже не слишком растрогался.

– Такова их вера, отче. Таков их Путь. Они – жрецы Смерти. Ни пол, ни возраст тех, кого приносят в жертву, не значат ничего. Жертвы отправляются прямиком в рай, избегая нового оборота колеса жизни, сколь бы ни отягощена была их карма.

Лицо Дядюшки Доя потемнело.

– Я знаю обычаи туга. Не говори больше о туга.

Он, судя по всему, не услышал ничего нового для себя.

Корди зловеще улыбнулся:

– Вы, вероятно, заняли почетное место в их списке наижеланнейших жертв, уничтожив стольких Обманников. Обманник, расправившись с человеком, убившим многих людей, обретает высокое положение.

Я слышал болтовню Мотера, но не отметил ее как нечто осмысленное.