Суровые времена - Страница 90

– Они знают о Копченом?

– Конечно, нет! Черт побери…

– Вот пусть и дальше не знают. Ты пока не разыскал его библиотеку снова?

Я говорил ему, что случайно наткнулся на нее.

– Пока что – нет.

Хотя я и пробовал только для блезиру. У меня было множество других забот.

– Поищи получше. – Он явно понимал, отчего я не нашел ее. – Не торчи столько времени с Копченым. Еще, я думаю, до отправки на юг невредно бы просмотреть старые тома Анналов.

– А почему ты сам не пробовал искать библиотеку? У тебя ведь было несколько лет.

– Я слышал, что она была уничтожена в ту ночь, когда Копченого изувечили. Похоже, это все-таки произошло в другой палате… О таких вещах Радиша врать не стала бы. Или – как? Э-э…

Мы подождали, пропуская полк веднаитских кавалеристов, проходивший парадом мимо дворца. Халаты и тюрбаны на бойцах были чисты и пестры, копья – украшены яркими султанами, а навершья – начищены до блеска. Кони их были прекрасных статей, хорошо обучены и замечательно вычищены.

– Эх, кабы красота могла выигрывать войны…

Как раз красотой-то Черный Отряд и не отличался. Костоправ что-то прошептал. Взглянув на него, я был поражен: в уголке его глаза поблескивала слеза.

Он знал, что ожидает всех этих бравых юношей.

Дождавшись, когда полк наконец прошел, мы перешли улицу, внимательно глядя под ноги.

* * *

Одноглазый встретил нас в большом зале при входе в комнаты Ворчуна.

– Ну? Какие новости?

Костоправ покачал головой:

– Никаких волшебных разгадок…

– А-а… Нам никогда не везет.

– Я должен снова отыскать ту библиотеку, – сказал я. – Дай мне что-нибудь, чтобы не заплутать.

Он воззрился на меня так, словно для выполнения просьбы нуждался в высочайшем распоряжении.

– Я тебе уже дал.

Он указал на нити на моем запястье:

– Это – только от твоих заклятий. А после Копченого, скорее всего, и его собственные кое-где остались.

Недомерок обдумал мои слова.

– Может быть. Дай-ка сюда… – Я принялся снимать нити, и взгляд его привлек мой амулет. – Нефрит?

Он сцапал меня за запястье.

– По-моему, да. Он принадлежал бабушке Сари, Хонь Тэй. Ты ее не знал. Она была женой старого Глашатая.

– Ты носил его все эти годы, а я и не замечал?

– Я никогда не носил его, пока Сари… До той ночи. Хотя Сари иногда надевала его, когда хотела быть понарядней.

– А, да. Припоминаю…

Он сдвинул брови, словно пытаясь вспомнить что-то, затем, пожав плечами, отошел в угол и забормотал над пряжей. Вернувшись, он сказал:

– Ну вот. Теперь любые конфузии минуешь. Кроме собственных.

– Что?

– У тебя припадки в последнее время были?

– Нет. То есть, насколько мне помнится.

Оговорку я сделал специально, так как раньше, видимо, тоже переносил подобные припадки, только не знал о них.

– Новых мыслей насчет того, что их вызывает, нет? Или, скажем, на кого ты натыкался всякий раз, возвращаясь в Деджагор?

– Я хотел убежать от боли, причиненной потерей Сари.

Взгляд Одноглазого сделался испытующим – как всякий раз, когда он помогал выуживать меня из прошлого. Пожалуй, в такой вариант он не верил.

– А что, это вдруг снова стало важным?

– Оно было важным всегда, Мурген. Просто не было времени выяснять…

Может, теперь время появилось?

– Мы, – пояснил он, – просто хотим привести тебя в порядок, чтобы ты сам мог позаботиться о себе и в бою не сплоховал.

Одноглазый – и вдруг серьезен? Жутковато от этого делается…

Костоправ, утратив к нам интерес, вернулся было к своим картам и цифрам, но вдруг поднял голову и еще раз напомнил:

– Мне нужно осмотреть эти книги до отъезда.

Иногда я понимаю намеки.

– Иду, командир.

93

По дороге я заглянул к Копченому – убедиться, что он еще дышит. Приходя, я кормил его – кормежка и обмывание стали предлогом для визитов в его палату; на случай, если кому-нибудь вроде Радиши удастся проникнуть сквозь чары Одноглазого, много усложнившиеся с тех пор, как я начал работать с Копченым регулярно. Затем я принялся вспоминать, куда сворачивал в ту ночь, когда наткнулся на библиотеку. Воспоминания были весьма смутными – то была тяжелая ночь, да и произошло с тех пор многое.

Я знал лишь, что она находилась на том же этаже, – я никуда не поднимался и не спускался. И места те, должно быть, никто не тревожил со дня последнего визита самого Копченого. Паутины и пыли там, помнится, было много…

Путь к пустынным коридорам не потребовал много времени. Казалось, дворец превратился в пустой, пыльный лабиринт, вовсе не нуждавшийся ни в каких охранительных чарах.

Выйдя от Копченого, я всего через несколько минут наткнулся на мертвеца. Вначале, конечно, почуял запах и услышал жужжание мух. Все это и так ясно говорило, что находится впереди. Только вот чей это труп – оставалось загадкой, пока в круге света моей лампы не возник мертвый Душила. Видно, умер от ран, попавшись в капкан темноты и сбивающих с дороги заклятий.

Меня передернуло. Событие пробудило во мне глубочайшие страхи, источник ночных кошмаров, леденящий ужас перед тесными и темными подземельями…

Интересно, наслаждается ли их подлая богиня его безрадостным концом?

Я осторожно обошел труп, отведя взгляд и зажав нос. Он и в смерти продолжал служить богине разложения…

Вскоре я обнаружил, что во дворце заблудился не один Душила. Я едва не наступил на другой труп, заметив его только по жужжанию вспугнутых моим приближением мух.

Я остановился:

– Ух ты…

Этот выглядел совсем свежо. Может, здесь до сего дня скрываются безумцы, готовые сплясать для своей богини?