Суровые времена - Страница 91

Дальше я пошел гораздо медленнее и осторожнее, держа одну руку на горле. Начали чудиться шорохи. В памяти всплыли все когда-либо слышанные истории о привидениях. Через каждые пять-шесть шагов я останавливался и оборачивался кругом в поисках блеска глаз, отражающих свет моей лампы. Кой черт дернул меня пойти в одиночку?

Под ногами появились свежие следы. Опустившись на колени, я обнаружил в пыли отпечатки собственных башмаков. После этого коридором прошел кто-то еще, освещая свой путь целой батареей свечей. Капли воска падали на уже потревоженную пыль. А за этим, со свечами, шел еще кто-то. Даже не шел, а полз. Возможно, даже поедал найденные капли воска.

Я вслушивался в тишину. Здесь, в самом сердце дворца, опасны даже блохи – кроме как друг дружкой, питаться им нечем.

Все так же, с опаской, я пошел по следам того, кто проходил по коридору после меня. Сердце в груди, казалось, вот-вот взорвется.

Внезапно меня ни с того ни с сего пробрал чих. Стоило раз чихнуть – и пошло! Порой удавалось продержаться с полминуты, но от этого чихалось только хуже.

Тут уж я начал слышать множество разных звуков. И не мог успокоиться на срок, достаточный, чтобы убедиться, что и эти звуки мне только чудятся – или уж определить их источник, окажись они настоящими.

Может, это лучше сделать как-нибудь в другой раз?

И тут передо мной возникла из темноты та самая сломанная дверь. Я остановился и осмотрел ее. Похоже, висела она как-то не так. Следы в пыли показывали, что после меня здесь кто-то успел побывать.

Осторожно, не касаясь ничего лишнего, я отодвинул дверь и ступил в библиотеку.

Там все было перевернуто вверх дном. На полках и в шкафах осталась лишь малая толика книг, бумаг и свитков: в основном подборки податных записей, перечни имущества либо разрозненные заметки об истории города. Интересно, это-то зачем Копченому понадобилось? Чтобы спрятать среди мусора вещи стоящие? Или оттого, что, помимо должности придворного ведуна, он занимал и пост брандмейстера?

Как бы там ни было, все стоящее исчезло. Я имею в виду не только недостававшие тома Анналов, но и множество, насколько я мог судить, магических трактатов.

– Проклятье… Проклятье!

Мне захотелось рвать и метать, посносить негодяям головы и выпустить кишки. Я понял, что случилось, еще до того, как нашел птичье перо.

Я подобрал его.

По дороге обратно я уже наверняка слышал звуки, отнюдь не воображаемые. Но искать их источник не стал. Тот человек пытался следовать за мной, ориентируясь на свет лампы, но отстал.

94

– Книги исчезли. И там еще – заплутавшие Обманники. По крайней мере, один труп и один живой.

С этими словами я положил перед Стариком белое птичье перо. Он поднял на меня озадаченный взгляд:

– Исчезли?

Он стряхнул перо с бумаги, которую читал перед моим приходом.

– Кто-то унес их.

Его расстройство было заметно только по дрожи в руках:

– Как?

– Зашел с улицы и вынес.

Я ни на секунду не предполагал, что книгами Копченого мог заинтересоваться кто-нибудь из дворцовых. Некоторое время он молчал.

– Здорово нас обскакали…

Снова последовала пауза.

– Что это за перо?

– Наверное, знак. А может, просто птичка обронила. Я уже видел такое, когда обнаружил пропажу доспеха Вдоводела. Я прятал его в Деджагоре…

– Белое перо…

– Из хвоста белой вороны.

Я выложил ему весь перечень странных встреч – как реальных, так и тех, что могли оказаться воображаемыми. Руки его вновь задрожали.

– Ты даже не встречался с ней… Но – узнал? Она была здесь в ночь нападения Обманников? И ты молчал?!

– Я забыл. То была худшая ночь в моей жизни, капитан. Все во мне перевернулось…

Он жестом оборвал меня. Пока он размышлял, я смотрел на него. Ничегошеньки-то в нем не осталось от того Костоправа, что был ротным лекарем и летописцем, когда я поступал в Отряд.

– Очень может быть, – пробормотал он наконец.

– Что?

– Тот голос, с которым ты разговаривал, возвращаясь в Деджагор. Вспомни. Не был ли он неоднородным?

– Не понимаю.

– Ну не казалось тебе, что говорят все время разные люди?

Теперь понятно.

– Не думаю. Разве что интонация менялась.

– Сука… Сука пронырливая… Каждый раз – что-нибудь новое… Знаешь, Мурген, ручаться не стану, но тайна твоих блужданий во времени уходит корнями в забавы Душелова.

Что было не такой уж оригинальной мыслью. Душелов значилась на одном из первых мест и в моем перечне подозреваемых. Вот с мотивами было плоховато. Но не вычислишь же за всех, включая и Душелова, почему «именно Мурген»…

– Где она сейчас? – спросил Костоправ.

– Понятия не имею.

– Узнать можешь?

– Копченый артачится всякий раз, как пробую.

Костоправ обдумал услышанное.

– Попробуй еще.

– Ты у нас командир…

– Да. Пока это устраивает всех. Твоя родня точно не собирается домой?

– Они собираются туда же, куда и я.

– Скажи им, что выступим еще до конца недели.

– Узлов-то будет…

Я забрал перо и отправился к нашему брандмейстеру.

95

По пути я заглянул к себе и запасся фляжкою чая, галлоном воды и корзинкой с жареной курицей, жареной рыбой, рисом и некоторым количеством особых печеных булыжников матушки Готы. Я рассчитывал на долгий срок. Хотелось сделать кое-что и помимо быстрого провала попытки отыскать Душелова.

Копченый, как всегда, ничуть не изменился. Интересно, что он вспомнит, если, как порой случается, очнется от комы? Я слышал, люди пробуждались и после куда как более долгих отлежек…

Покидая свое жилище, я наполнил желудок водой, а придя к Копченому, попил еще – и взялся за дело.